Привет. — — А ты чего молчишь? Чудной какой. А ты что здесь делаешь? — Живу — На улице? Как это? — — Ты куда? Постой. Ну, подожди, не уходи. — Ну что? — Постой, я… а меня Настей зовут, а тебя? — Миша — Миша — очень симпатичное имя. Миша, это что-то медвежье, — темноволосая девушка улыбнулась. — — Молчаливый ты. А я вон там живу, — она ткнула пальчиком куда-то влево, — вон там, видишь, дом стоит? Я там живу на 13 этаже — — Молчун! Буду звать тебя Молчуном, ты не против? — Нет, какая мне разница! — А я вот раньше тебя тут не видела. — Я тебя тоже — Потому что тебя здесь не было. — — Я каждый день в этот магазин хожу за молоком и хлебом. Я посмотрел на нее повнимательней: невысокая, из-под шапки две косички, ранец на спине. Все ясно — школьница. — А где ты раньше жил? — Дома — А почему ты теперь живешь на улице? Странная какая-то чего ко мне прицепилась? Чего ей надо? Вопросы какие-то задает… -Молчун, а хочешь, я тебя покормлю? Она достала из пакета белый хлеб и отломала кусочек. -На, бери Мне так хотелось взять этот кусочек, от него исходил такой аппетитный запах. Но я не подошел к ней. — Гордый значит? Я же знаю, что ты есть хочешь. Ну, ладно, — она отломала от батона еще кусочек, — вот, тогда давай вместе есть. На, бери, это тебе, а это мне. Я подошел и взял у нее хлеб. Мы молча ели. -Вкусно -Ага, я вот очень люблю белый хлеб. Мама меня всегда ругает за то что, я перед обедом наедаюсь хлеба, а потом ничего не ем. -Спасибо -Ой, Молчун, ну ты что! Пойдем, ты меня проводишь? Так и знал, никогда за просто так ничего не дадут. Мне так не хотелось никуда идти. Поспать бы. -Идем? Я потащился за ней. Радовало одно, она жила не далеко. Все время пока мы шли, она мне что-то рассказывала про папу, маму, маленького братика и еще про школу. Я ее не слушал. Я думал о том, что почему вот так получается: у нее есть все, а у меня ничего- даже дома. От меня отказались. Меня бросили. — Молчун, стой, куда ты? Я тут живу. Ну, я пойду, а то меня, наверное, мама заждалась. Пока — Пока, Настя Она помахала мне рукой и забежала в подъезд. А я поплелся в свой подъезд. Я жил в подвале в одной старой пятиэтажке, точнее я там ночевал: поздно вечером я пробирался туда, чтобы никто не видел меня, а рано утром убегал. Мне было страшно, что кто-нибудь узнает, что я там ночую, и меня, избив, опять прогонят на улицу. Я лег на свою подстилку, прямо под батарею. Как же здорово, я сыт и здесь так тепло! А ночью мне снился сон. Я вместе со своими родителями гулял по осеннему парку. Мы бегали по аллеям, а под ногами, переливаясь теплым золотым светом, шуршали упавшие листья клена. А потом мы играли в прятки и мама спряталась от меня за дубом, и когда я ее нашел, она так улыбалась! Моя мама мне улыбалась! Улыбалась мне! Я был таким довольным… …проснулся я тоже с улыбкой на лице и вот странно то, что я ведь и не знал своих родных родителей никогда. Другие, чужие мама с папой мне говорили, что у меня нет родителей. Но я им не верил! Они меня били. Я их ненавидел. И я надеялся, что когда-нибудь придет мама и заберет меня. Но она не пришла. А потом однажды чужой папа очень на меня разозлился, я даже не помню из-за чего, он часто злился, я так боялся его в эти моменты, боялся, что он мне сделает больно. И я прятался от него в кладовке, но это не помогало, он вытаскивал меня оттуда и осыпал ударами. В тот день чужой папа меня не тронул, он сделал хуже — выкинул из дома. Вот так я оказался на улице. — Молчун, Молчун, — я слышал, как она меня зовет, — я знаю, ты где-то здесь, выходи. Я тебя уже так долго зову, я замерзла, ну, выходи, пожалуйста! -Здравствуй, Настя — Ой, привет. Ты зачем от меня прячешься? — — Я сегодня на каток иду, пойдешь со мной? — Нет — Отчего же? – она искренне удивилась — Не хочу — Так не пойдет. Молчун, я иду на каток, ты идешь со мной, — она нарочито произнесла это серьезным тоном, а потом громко рассмеялась И мы пошли на каток. Наверное, со стороны мы смотрелись очень чудно: она в белой шубке, как птичка порхала по зеркальной плоскости и я, бездомный оборвыш, бегал за ней. Мне так было страшно, что она упадет, но в итоге упал я. — Молчун, ты не ударился? — она стояла на коленках рядом со мной -Ударился Она дотронулась до меня, а я от неожиданности вздрогнув, сжался. — Не бойся, я ведь только погладить хотела, чтобы не болело. Мне стало так стыдно, она все поняла. — Тебя били — — Никто больше не сделает тебе больно, никто, — она вдруг обхватила меня своими ручками вокруг шеи и тихо заплакала. Я не понимал, что происходит, я только чувствовал ее ласку и нежность. — Не плачь, Настя. Пожалуйста, не плачь! — Не буду. Мы сидели с ней на льду, и болтали о всякой ерунде. Она в своей синей шапочке так красочно жестикулировала, изображала капризную Машу из «А» класса, пела песенки, которые ее заставляют учить на хоре, и еще показывала мне, как она научилась делать «ласточку» на коньках. А я, любуясь, смотрел на это небесное создание. — Насть — Ммм? — Поздно уже, тебе домой пора, пойдем, я тебя провожу — Я не хочу домой. — Насть, пойдем, а завтра мы с тобой опять встретимся. — И ты не спрячешься от меня? — Нет. Пойдем? — Пойдем, Миша Я всю ночь бродил по улицам, думая о ней. Откуда она такая – маленькая Настя? Я дошел до катка, где всего пару часов назад мы были вместе, и отчего-то мне все вокруг показалось таким родным и милым. Вот оно счастье – знать, что ты нужен ей, а она тебе. — Молчун, просыпайся — А? Настя? — Ну, ты и сонька! — Ты что тут делаешь? — Как что? Тебя бужу! Я не верил своим глазам, она стояла передо мной у меня в подвале! Такая красивая в этом убогом грязном месте. — Зачем ты пришла? Что тебе нужно? Как ты узнала? — Не злись, Миш, я еще в первый раз проследила за тобой. А я сегодня в школу решила не ходить, — она улыбалась, — смотри, что я принесла! Она развернула сверточек, который был у нее в руках, там лежали бутерброды. -Давай завтракать! — Зачем ты проследила? Я тебя сюда не звал. Что ты прицепилась ко мне? Что тебе надо? Не нужны мне твои бутерброды. Убирайся отсюда. — Миша? — Уходи — Но… — Уходи. Она положила сверточек на пол, развернулась и вышла. Мне так хотелось позвать ее, но я сдержался. Ком подкатил к горлу от обиды. Я не хотел, чтобы она видела, где я живу, я не хотел, чтобы она меня жалела, я не хотел, чтобы моя жизнь была такой. Мне было стыдно за себя. Она ушла, а я лег на свою подстилку и заплакал. Я впервые плакал не от физической боли, желая, лучше терпеть боль от побоев, чем ту, которая сейчас сотрясала мою душу. Вечером я сидел на катке. Ждал. Я думал о том, как скажу ей, что она важна для меня, как мне приятна ее забота, я хотел сказать, что никогда в моем сердце не было столько тепла, что я никогда больше не нагрублю ей, что я… — Не прогоняй меня больше никогда, — она неслышно подкралась ко мне сзади — Настя, — я вскочил, — ты пришла, пришла ко мне? — Да Все слова улетели из головы, и я не мог ничего сказать. Стоял, смотрел на нее и молчал. — Миш, я больше никогда не сделаю того, что тебе неприятно — А я никогда тебя не обижу — А я всегда буду с тобой — А я тебя люблю — Я сам не понял, что сказал, я вообще не собирался это говорить. Господи, какой же я — дурак! Она сейчас рассмеется или, испугавшись, убежит. Зачем я это сказал? — А я тебя И уж вот этого я никак не ожидал. Мне казалось, что все это происходит не со мной. — Так не бывает! — Оказывается, бывает. Кружилась голова. Теперь весь мир начинался и заканчивался на ней. И моя тяжелая жизнь обрела простой и красивый смысл. Вот для чего мы все рождены. Для любви. И только она трудное превращает в легкое, она снимает оковы и дарит крылья, она открывает нас, она — наша жизнь. А нам всего лишь нужно радоваться ей и беречь ее, как в первый день, когда мы понимаем, что она пришла. И если вдруг однажды вы не почувствуете трепета в своей душе, значит вы не сохранили ее и значит ее у вас нет, потому как к любви привыкнуть невозможно! И мы с Настей были счастливы. Мы чувствовали, верили и знали. Зима. Весна. Лето. Дни текли, а мы не замечали, мы были вместе. Радовались, смеялись, грустили и плакали, и не было между нами ничего такого, что мы не могли преодолеть. — Миш! — Ммм? — Мы переезжаем! — Ммм! — — Насть? Куда переезжаете? — Родители захотели, я не рассказывала тебе, — она говорила так тихо, но я слышал отчетливо каждую буковку ее слов, — но ты не волнуйся, ты с нами. — Куда? — В Москву — — Да, я знаю, это далеко отсюда. Ну и что? Ты поедешь с нами — Как я поеду с вами? Что ты такое говоришь? — Я все рассказала родителям, они … — она осеклась, — я сказала, что без тебя не поеду, они долго ругались, но потом согласились! Ты будешь жить с нами! — Насть??? — Правда — Я не могу — Папа сам предложил! — Вот это да! И она меня обняла. И за что мне такое счастье? Сказка. Сегодня 25 число, мы уезжаем. Я Настю не видел уже целых 2 дня, мы договорились, что она поможет собрать вещи родителям. А мне нечего собирать, у меня только моя любимая подстилочка, мне ее Настя сама сшила. Я гулял по тем местам, где мы бывали вместе, жаль покидать эти места, но зато нас ждет что-то неизведанно-новое! Я проходил мимо магазина, где когда-то мы познакомились, из него выходила Она с папой. Я был ошеломлен, Настя плакала. — Папа, я не поеду — Поедешь, ты что напридумывала! Да что это такое? – он так кричал на нее, — ты за два дня нам сообщаешь, что не можешь тут кого-то оставить и сейчас этот кто-то оказывается – оборвышем! — Пап, пусть он поедет с нами, пожалуйста! Он такой хороший, он тебе понравится! — Настенька, ты еще совсем маленькая, ты не понимаешь многих вещей. — Пап, пожалуйста, — она плакала — Нет. Все, Настя, хватит! Я тебе запрещаю на эту тему говорить. Никого мы с собой брать не будем. И не переживай, я в Москве куплю тебе настоящего, породистого щенка…он даже не сравниться с этой дворнягой — Нет! Я не хочу! — Ты что препираешься со мной? Со своим отцом? Значит так, либо ты сейчас же прекратишь это глупое нытье, либо вообще ничего не получишь! И запомню, эту грязь ты в дом не введешь! Она остановилась, почувствовала, что я рядом. Увидела меня и испугалась — Миш? Я молчал — Прости. Ну это же мой папа, — слезы текли из глаз, — Молчун, прости. Она развернулась и побежала за отцом. А я смотрел ей в след. Она меня обманула, обманула, обманула. Уезжает. «Породистый щенок», «он такой хороший», «дворняга», «грязь», «прости». Настя! Как? За что? Неужели все так? А все слова, что мы говорили друг другу? — Ты меня предала! Мои чувства! Меня всего! Предала, — я кричал, что есть сил, кричал в пустоту… Сегодня 25, Молчаливого разорвала на куски стая собак. Он не хотел больше чувствовать боль разбитого сердца. Ему больше не о чем было мечтать. Он умер, когда от него отказались. И зачем идти вперед, когда там – ничего. Зачем бороться за себя, когда ты не нужен? Он больше не знал и не верил, но он чувствовал, что все то что было, было не зря. Молчаливый сохранил любовь. Она с ним. Последний вздох и последнее видение: «она в белой шубке, как птичка порхала по зеркальной плоскости и он — бездомный оборвыш, бегал за ней» Они никуда не уехали. Она сбежала. В подвале, где темно и сыро, стоя на коленях, ждала, когда он придет за ней… …она знала и верила, но уже не чувствовала. Не чувствовала его. И вся жизнь превратилась в ожидание того, что не сохранила… =(((((((
